Интересная история о начале службы одного призывника...
Эти слова сказал нам офицер мобилизационного отдела в военкомате, 23го октября 1985 года. Мне и моему дружбану. Мы еще, как последние дураки, по червонцу ему всунули, мол, Игорь, отправь нас в хорошую часть, что бы и нам было хорошо и тебя добрым словом вспоминали. Игорь спрятал два червоца в карман галифе, улыбнулся во все стороны и сказал «Я вас в такое место отправлю, что вы, ребята, меня никогда не забудете!»
21 октября 85го мне исполнилось 18, 22го уже притаранили повестку и 23го мы с кирюхой в 10.00 были в райвоенкомате. К слову, дружбан мой весной взял отсрочку, по учебе, грит, мол осенью вместе пойдем, в один срок вернемся. В мобилизационном отделе к нам отнеслись с высшим пониманием, Игорь вежливо улыбался, видимо от тепла червонцев которые согрели ему ляжку.
У тут как то быстро все стало происходить, сразу списки и на медкомиссию.
Военврач в итоге посмотрел на меня поверх очков и написал «артиллерийские части». Я ему, мол, доктор, какая артиллерия с моим ростом(1.90)? Меня ж за километр видно будет.
«Снаряды будете подносить» сказал он и указал на дверь. Позже объявили, что все, кто сегодня прошел комиссию попадает в команду 20 А , 25го октября утром ждем вашего присутствия, плиз, и как говорится - с вещами!
Чо за 20А? Куда это, а? Перетирали мы в курилке. Один выдал,- А – это Афганистан! И понеслось:
«Ни себехуяструя!», «Да ну, какой Афган!», «Отлично, у меня друган там служит» и проч. А мимо какой то офицер проходил, мы у него и спросили про эту команду 20 А, мол, в Афган что ли?
Охренели, какой Афган? Учебка на Украине,- ответил офицер. А-а-а, учебка,- пропищали мы.
Видишь, заговорщицки прогудел мой друг, не зря мы подогрели этого Игоря, ыыыы!
Короче, 25го с военкомата в республиканский сборный пункт, оттуда в аэропорт и на самолете рейсом Баку-Киев, вжик, и мы уже в Борисполе. Там на «Икарусы», и вскоре нас выгрузили на днепровской набережной. Пока очухались, трынк, подошло пассажирское судно и нас 100 человек пригласили на борт. И главное, быстро все так. Через минуту отошли, темнело.
Э, команда 20 А, бля, давай нахуй на берег!, - «покупатели» стали грознее и вреднее, чем были в Баку. Сосны кругом, только стало рассветать, моросит ебунец, мы голодные тащимся колонной как морква по мокрому песку.
И вот она, оба-на, Десна, в простонародии «Остер»! 48-я гвардейская учебная танковая Звенигородская Краснознаменная ордена Суворова дивизия. До свидания «гражданка»!
Вешайтесь, гуроны!- проквакал высокомерно на КПП поганенький младший сержант с рябым лицом. Э, кому говоришь, ты, гандон бля!, - толпа стала разворачиваться в его сторону.
Отставить, ко мне сержант!,- басом рявкнул капитан, который нас сопровождал. Охуел что ли, сопляк, или полгода назад не ты так же проходил в эти ворота? Щас они дадут тебе пиздюлей, будешь знать. Кругом, шагом марш! Поганенький сразу скис и рысцой вернулся на пост.
Прочапали дальше, и как оказалось на помывку, гражданские шмотки предлагалось паковать в бандероли и отправлять домой, бесплатно. Мы не стали ничего отправлять, скинули в общую кучу шмотки и все.
Помылись и принялись одеваться. Хорошо что батя заранее научил меня портянки мотать, вся форма была по размеру, никто не жаловался, сержанты выдающие комплекты с одного взгляда определяли кому какой размер следует выдать. Ошибок не было.
В клубе нас рассадили и стали распределять, я попал в разведбат, друган в артполк, и всё, и виделся я с ним за 6 месяцев всего три раза. Как потом стало ясно, не очень то по учебке вольно побегаешь. После, быстренько покормили хлебом с жареной рыбой, сладкий чай. Прапорщик в столовой любезно извинился за временно причиненные неудобства, ибо, сказал он, штаб на вас пока не прислал аттестата на довольствие. Вот так.
Этот разведбат только сформировали, 1377й отдельный, учебный. Потом уже, где то в ноябре батальону вручили знамя. Вобщем, наш призыв был первыми курсантами этого разведбата.
Три роты курсантов, один призыв, 1 рота – радиоперехвата, 2 рота – на БМП-1, 3 рота – на БРДМ-2, 4 рота – ремонтники и водители бронетехники, эти всю срочную служили в учебке, там были деды, дембеля и они как раз располагались на нашем этаже, и нам не рекомендовали таскаться к ним.
Погоны черные, в петлицах танки. Казарма в 2 этажа, с деревянными полами, теплая как положено. Турник посредине ЦП (центральный проход). Обрили сразу. Сержантюги пялились на нас, мы на них. Пообщались в режиме вопрос-ответ и на этом первый день в армии можно было считать завершенным. Кое как, зевая и со спичками в глазах дотянули до 22.00 и вожделенная команда «Рота отбой!» разрешила начать «давить массу». Провал в сон за 6 сек.
Странная эта вещь – сон в учебке. Вроде 8 часов, а не успеешь закрыть глаза, как дневальный воодушевленно орёт «Рота подъём!». И в этот момент, в первое утро службы, тоска от понимания, что это не на 2-3 дня, и даже не на месяц , а на два года, неприятно свела желудок и холодной рукой погладила затылок.
У меня даже был момент, когда( где то через месяц полтора) внезапно нахлынувшая тоска выдавила слезу, и это заметил мой командир отделения. Он сразу среагировал, - Что нибудь случилось? Дома что нибудь? Пришлось признаться, что просто тоскливо как то на сердце, с непривычки наверное.
Он дал ценный совет. Сказал, что если каждый день будешь думать и печалиться о гражданке, то дело твое будет гиблое, раскиснешь и тогда, или в бега, или в петлю. Забудь на время, не думай ни о чем, живи реальностью. А тоску прогнать я тебе помогу. К слову, он был после института и не допускал никогда сальных шуток, унижений или безрассудных нагрузок на солдата. Ну и помог.
Во-первых, с разрешения командира роты, запретил почтальону отдавать мне письма, от кого бы то ни было. Во-вторых, индивидуальные занятия на спортгородке в плотном режиме утром и вечером. В третьих, он мне даже присеть не давал в течении дня. Вечно что нибудь придумывал. То кровать у меня не правильно заправлена, то погоны на шинели криво пришиты, а однажды, когда он был дежурным по роте и принимал оружейку, вызвал меня и оттянув затвор моего автомата, указал на мелюзговский кусок ветоши в патроннике. «Расслабился, курсант? Бегом чистить!» Я с глазами как у совы и с застрявшими в горле словами оправдания, свой АК-74 драил до отбоя.
Через неполную неделю от дурных и тоскливых мыслей не осталось и следа. Несмотря на такую своеобразную помощь, я был очень благодарен своему командиру отделения за это.
Вплоть до присяги (30 декабря) гоняли мрачно по строевой подготовке, предлагали учить строевые песни и проходить с ними. Требовалось обращение к сержанту на «вы» и отдания чести сержанту вне зависимости от того, из нашей роты он или с другого конца дивизии, не говоря уже об офицерах и прапорщиках. Как то раз протупил и забил на «сверчка», так пришлось выслушать все о моем прошлом в культурных речевых оборотах, после доложить о своем проступке своему командиру отделения и в итоге получить наряд вне очереди. Этот сверхсрочник потом явился узнать, наказан я был или нет.
Обшивка формы погонами, шевронами и петлицами вообще отдельное мучение. На х/б еще ничего, но на шинель пришивать – это вилы. Криво-косо, не получается….«Руки под хуй заточены? Напиши бабауле, пусть очки вышлет». Хрряссь! Все оторвано. И по новой….Вместо наперстка бляха. Но, научились, научились в итоге. А что делать, мамы то нет рядом. Так что солдат, все сам, все своими руками.
«Взвод подъем» - каждый вечер обязательная канитель, на время. Команду «отбой» тоже следовало исполнять точно и аккуратно. Мало форму правильно уложить на табурет, надо добиться по нитке, что бы погоны кителей, шапки и бляхи ремней были на одном уровне.
Утром по команде «подъем» одеяла следовало накидывать на брыльца кроватей, что бы матрацы, пока мы на пробежке, остыли. Заправлять сразу запрещалось. Все брыльца, три полосы одеял, подушки, тумбочки и табуреты должны были быть выровнены по нитке и иметь полную симметрию, и вдоль и поперек. Кантики одеял заправленых на матраце, набивались свернутым в бублик ремнем об край перевернутой табуретки. Нет? Все переворачивалось сержантами, и по новой.
Мониторили устав, обязанности солдата, дневального, караульного и текст воинской присяги – наизусть. Часы проведенные в ленинской комнате за зубрежкой почитали за отдых. Можно было и незаметно покимарить. Личное время – после ужина вечером, письма родным, послушать пиздабола Горбачёва по программе «Время» и спать. Честно говоря, ничего, ничего больше и не хотелось, только отбиться и замкнуть.
Отдельной строкой идет любимый сержантский способ приведения в чувство – команда «Газы!», ну, а если уже никак не понимают, то на помощь приходит ОЗК(общевойсковой защитный комплект). 3 километра в ОЗК и противогазе, и ты готов порвать любого за бездумно брошеный бычок в туалете, или за любой другой косяк во взводе.
Пара слов о командирах. Сержантов набрали из роты разведки мотострелкового полка. Двое русских, один киргиз. Офицеры, командиры взводов, были выпускниками Киевского ВОКУ им. Фрунзе(войсковые разведчики), по крайней мере те, что были в нашей роте. Двое были хорошими рукопашниками, третий юзал кунг-фу и знал китайский.
Командир роты, ст.лейтенант Бубук, с Афгана пришел. Слышал от него слова всего два раза. Первый, когда его вестовой напоролся на патруль перелезая через забор, а не пробегая как положено через КПП, в полтора слова мы услышали его обещание, что следующий раз всей роте придется ответить за косяк одного. Второй, когда мы с Серегой с Донецка курили в подъезде казармы, а не в курилке, и он подходя к батальону заметил дымок из дверей. Как он прошел, что мы ни фига не заметили, хз.
С двух ударов мы уже валялись на бетоне. «Бараны, бля!» - переступая через нас произнес комроты, и добавил «один обязательно наблюдает!» Покурили от души.
Кормили отлично, столовая была где то на 6000 человек, левую сторону полностью занимал мотострелковый полк, в правую часть столовой ходил кроме нашего, еще химбат, связисты и еще какие то другие подразделения. Меню не изобиловало разнообразием, но было очень вкусно, сытно и без нарушений пищеварения. Готовили толстые женщины, они взбирались по трапам к огромным котлам и черпаками ворочали борщи и каши. А ведь до армии я не любил борщ….
Мы один раз заступили батальоном в наряд по этой столовой – это была вешалка в такой громадной столовой. И вот мы с Эдиком Вашкевичем из Киева толкаем тележку с помытым алюминием мимо этих котлов и женщин, которые ворочают там черпаками, и Эдик говорит мне, - Слышь, Димыч, мы в аду! Аааа! Поржали и настроение поднялось, а как встретился помощник начальника столовой, лысый прапор, так настроение пропало,- Чё ржете, бездельники, а ну бегом!
Вобщем в таком режиме теории дожили до присяги, никаких стрельб, полевых выходов и занятий на «поле чудес». «Поле чудес» - учебно-тактический полигон буквально через дорогу от нашего КПП. На нем отрабатывали умение окапыватся и всякие «вспышки справа/слева». Дорогу перешел и… ты в сказке, в которой взвод буратин пытается стать хорошими солдатами под команды трех карабасов.
В какой то из дней наведался ко мне дружбан, с которым я призывался, и с которым мы отстегнули по чирику улыбчивому Игорю. У него в артполку было тоже самое, только с уклоном в гаубицы. «Бляяя, мы за что ему бабла взгрели?Вот урод!», отвечаю «А что, теперь у нас есть варианты? Вот тебе и ыыыы!» Покурили среди пары слов и разбежались дальше набираться армейского опыта.
А в начале января нам сменили АК на АКС-ы и началось…Командование посчитало, что мы уже достаточно заточены для полевых выходов, стрельб и практики.
В первую очередь нас распихали по десантным отсекам БМП-шек и давай накручивать слалом по раздолбаным в край песчаным дорогам лесной черниговщины. Кричи-не кричи, рыгай на себя или на ближнего, или ближний на тебя, никто не услышит и не сжалится, и не откроют люки пока маршрут не закончится. Остановились, выгрузились, построились, машины засвистев турбинами ушли. «Заправиться! Можно курить»», отряхнули с шинелей завтрак, подтянулись, очухались, подымили, полегчало.
«В колонну по три, шагом марш!», пошли, все свое несем с собой. Автомат, подсумок с тремя пустыми магазинами, на ремне штык-нож, фляга и саперная лопатка, противогаз, озк, вещмешок(пара портянок, нижнее белье, фурнитура, котелок, сухпаек.)
«Вспышка слева!», побрякались все в снег в правую обочину. «Вставайте тела, продолжаем движение». Пошли снова.
«82я воздушно-десантная армия США десантировалась в 150 километрах к северу, были применены отравляющие вещества. Газы! Бегом марш!» Прежде чем натянуть противогаз стекла быстренько протираешь снегом, запотеет – снимешь – получишь пиздюлей. Примерно через километр перешли на шаг.
«Противник с права! Двадцать метров по-пластунски к бою!» Давай снег рукавами шинели загребать. Блядь, это когда нибудь кончится? В памяти всплывает физиономия расплывшегося в улыбке Игоря, опускающего в карман галифе два красных червонца с дедушкой Лениным. Ыыыы! Пока полз, снег видимо набился в противогазную сумку и забил клапан у банки. Я стал задыхаться. Пришлось сдернуть маску. «Одел маску, тело!»,- замкомвзвода рассвирепел. «Да, не могу дышать я!»,- меня реально стало мутить.
Командир отделения вытащил банку у меня из сумки, посмотрел, клапан забился снегом, быстренько прочистил - «Пробуй», снова натянул, дышу норм. «Все в порядке?», - заботливо спросил сержант . «Угу, угу», - по-совиному пробумкал я в маске, «По- пластунки вперед!». Доползли, отщелкали имитируя выстрелы. Снова встали в колонну по три и продолжили путешествие
Подошли к каким то палаткам, оказалось химбат. Нас встретили радушно, проходите , не стесняйтесь. Зашли взводом. Осмотрелись, пустая палатка, ничего нет, только труба посередине с соками наверх. « Ну что, готовы?» прохрюкал кто то снаружи, «К чему, ёпта?», «Газы, вашу мать!!!», и как хуйнули хлорпикрином. Потом чесались все, что бы выветрилось, пришлось побегать . Пипец гадливая вещь, и это еще был 3х процентный.
Пока проветривались короткими бросками, лес закончился, вышли к полю перепаханному танками, там верхом на брдм-ке нас встречал наш любимый комроты. Здрасьти!
«И вам не хворать! Ну как готовы ливер растрясти? Слушайте приказ. В 10 километрах от места где мы находимся, отбивается от американских десантников 2й взвод нашей роты. Ваша задача, марш-броском преодолеть эти киломеры и выручить товарищей. С дороги не сходить, не отставать, уставшим помогать. Ясно? Бегоом! Мааарш!»
Поле закончилось быстро, запилились снова в лес, комроты сам на БТР-е едет позади, сержантюги с офицерами по краям дороги, соскочить в лес не получится. Только бы не сбиться с ритма, только бы не сбиться…Пялишься на хлястик шинели впереди бегущего. Честно говоря, ближе к половине трассы я стал выдыхаться, дружбан Серега, с которым мы от комроты пизды получили, кричит рот закрой, носом пыхти…Стал бубнить себе в ритм бега– «буду, буду, будубудубуду» .
Боль в грудине отпустила, легче пошло. Добежали. Вернее доползли. Точнее я дополз. А были пацаны, как зарядили, так и до конца шпарили. Может не курящие были?
Ну ниче так, нареканий не получили, впрочем как и похвалы. А там нас ждал дядя Коля, наш ротный старшина. Уууу, обед, супчег с кусярами мяса, каша с тушонкой да с дымком, чай под соснами. Тишина, только ложки гремят об котелки, да старшина иногда напоминает о себе «Добавки кому, подходи!»
Покимарили у костров и как стало темнеть подошли наши БРДМ-ки, «По машинам!», побарахтавшись по ухабам вылезли на асфальт, через время снова песок и колдбины. Встали. «К машинам!», выгрузились. «По одному к пулеметам, короткими очередями поражаете мишени! Одна очередь – одна мишень. Палец на кнопке долго не держать. Нажал, отпустил!»
Одна очередь с ПКТ (Пулемет Калашникова Танковый, 7.62мм), вторая из КПВТ(крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый, 14.5мм). В прицеле мишень будто в 15ти метрах от тебя, только слепой может не попасть.
Отстрелялись. Развели костры, достали сухпаек, разогрели баночные каши и как давай ужинать. «Двое с каждого отделения, сняли КПВТ с брони. Исполнять!» Мы с Серегой и полезли, ибо нас назначили. Сонный сержант в черном комбезе сказал, не вставая с сиденья, как его отстегнуть. «Смотрите, рычаг сдвинули, держите ему жопу, а то резко съедет, получите в ебало!» Вытащили.
«Сняли?» Так точно, сняли. «Так, теперь тащите его на полигон, выйдете на асфальт, а там рукой подать, километров 7». Ну что делать, вскинули 52 кг на плечи и попиздовали. Сторона пламегасителя легкая, а тыльная трет плечо, ну по ходу менялись. Оказалось, надо же оружие после стрельбы чистить. Ну вот, стреляли, а теперь когда почистите, броня приедет заберет.
Закончили с пулеметами. Перекантовались день на полигоне без дела, типа отдых, холодно, руки грели засунув руки в штаны к яйцам поближе. Ну и одеколон "Фиалка" был нам в помощь. Потом устроили толкотню что бы согреться. Игорь Молчанов был то ли с Днепра, то ли с Киева, борец-вольник. «Давайте, нападайте на меня!». Блин, мы летали в разные стороны как мешки с опилками. Разогрелись, навалилсь на него толпой, все все, кричит, харэ, а то я уже злиться начинаю. Согрелись, короче.
Костры днем не разрешали, говорили, что нужно учиться претерпевать холод. На ночлег разводили огонь, из еловых веток, дымища от них, хочешь спать, а не получается. Приходилось спать в противогазах.
Потом были занятия типа захвата языка, засады устраивать, таскаться по лесу в поиске этого языка и проч. А один раз реально был момент, когда ставили задачу остановить бронемашину и захватить. Значит, взобраться на борт и закрыть триплексы плащ-палаткой, лишить обзора, а взрыв мины должен был сымитировать брошеный перед машиной взрыв-пакет. Расположились по краю дороги в кюветах.
Едет брдм-ка, на броне сидит начштаба батальона, в бушлате с высоким воротником и в большой фуражке. И этот взрыв-пакет как хуйнули прямо в него, цилиндрик дынк ему по фуре и скатился. Мы очканули, показалось, что закатился ему за шиворот, или в люк, в машину упал. Оказалось нет, пакет скатился по фуражке и упал на броню. Там и взорвался. Начштаба охуел, че грит, ебанулись, кто бросал?
Пацан один был, с Горловки, доложил, что была задача захватить языка. Я решил, что если ебануть гранату в люк, то мороки меньше будет, а в живых, пусть раненым, хоть один да останется. Вот это был поворот! Начштаба молчал, потом видимо пришел в себя от такого и говорит «Молодец, все правильно ты подумал, только пойми, что здесь не война, и люди в машине не враги. Это учения, и исполнять надо все по инструкции.» Проехали, пронесло.
Ну, а эвинпиком полигонных приключений были стрельбы. Первые день офицеры пристреливали наши автоматы, подгоняли для точности. Потом мы сами уже палили по мишеням короткими и с магазином в 15 патронов.
Потом ночные стрельбы. Ничего не видно практически, в темноте на мишени горит красный огонек, соорудили заранее нам два автомата с батарейками 4.5в на прикладе. Проводки шли к малюсеньким белым лампочкам на мушке и на прицельной планке. Нормально отстрелялись. После уже, ночные были только с трассерами, через 3 один трассер. Гильзы собирать и сдавать было делом обязательным.
Вся рота, по-взводно каруселью шмаляла две ночи подряд. Днем в промежутках между жратвой и занятий в холодных классах, бахали с гранатометов. Так же, атаковали позиции условного противника предварительно забросив ему за бруствер РГД-5. Шли по одному, в сопровождении командира роты. Забросил гранату, пригнулся прикладом прикрыв яйца и после взрыва очередь холостыми по «врагу». Для очереди холостыми, пламегаситель автомата меняли на холостяка(насадка для холостой стрельбы). Условный противник торчал в окопах в виде раздолбаных чучел.
В третью ночь поднялась метель. Командир взвода лейтенант Ивашкин сообщил взводу, что государство тратит на изготовление одного патрона 13 копеек(?), и кто будет мазать, он выпустит почки. И потряс пальцами-сосисками у нас перед мордами. Ясно? По двое на позиции. К бою!
У стреляющих, сзади на ремне закреплен фонарик с красным глазком, что бы руководитель стрельбы видел в метели обоих. Первое упражнение лежа, поразил мишень – двигаешься дальше, нет – остаешься на первой до поражения мишени. Второй рубеж с колена, третий на свой выбор, хочешь стоя стреляй, но стоя в сильный боковой ветер не удобно, так что брякайся в снег и выполняй норматив на отлично.
Отстрелялся, шагай в одноэтажку с окнами, быстро почистил оружие и можешь дрыхнуть на деревянном полу среди массы тел в обнимку с автоматом. В противогазах не стреляли и гильзы не собирали.
Утром вышли и пешим маршем прибыли в полевой лагерь в лесу, указали нам на пристанище, палатка на 200 человек, 4 печки в двух концах, одна часть уже была занята, вторую заняли мы. На земляных плотных возвышениях, где то 40см , были густо наброшены еловые ветки. «Ужинайте свои запасы и отдыхайте, завтра утром в батальон!» Наконец то!
Итого 7 дней полевого выхода со всеми занятиями под завязку. И таких недельных выходов до весны было несколько. Отдыхали на выезде из дивизи всего два раза, когда попали в караул и охраняли какие то боксы, в феврале и в конце марта. Прошло всего то 5 месяцев, а уже осознаешь себя подготовленым, сильным и уверенным бойцом. Вспомнил себя в ноябре, улыбнуло.
В апреле уже не было никаких полигонов и занятий. Сержанты нас вообще не трогали. Да, к слову не было в «Остре» такого бреда как привязывать листья к деревьям, натирать гуталином асфальт к штабу дивизии, или по шнуру набивать бортики из снега. Не было этого ничего.
А 24 апреля 86го нас снова погрузили на кораблик и он отвез нас обратно в Киев, на ту же набережную. Снова на «Икарусы» и снова «Борисполь», но самолет был на запад, в ЮГВ….
И не было никакого чувства тоски, что впереди еще 1.5 года.
До сих пор не жалею что попал в Остер и прошел эту учебку. Спасибо тебе, офицер мобилизационного отдела, старший лейтенант Долгов.
Источник
Похожие посты:
- Интересная история: «Жду теперь, что меня уволят с работы…»
- Интересная история: Ты сводишь меня с ума Артур!
- Интересная история типовой канистры (33 фото)